Вячеслав Рыбаков "Гравилёт «Цесаревич»"Почему-то ждала от книги чего-то более грандиозного. А оказался этакий мистический детективчик с дохлым обоснуем и неприлично торчащими из прорех в повествовании длинных рыжих усов личных авторских тараканов. В том, что это именно тараканы, а не случайно забредшие в голову к автору мысли, можно было бы ещё усомниться, если бы эти самые мысли не получили дальнейшего и более детального развития в проекте "ван Зайчик", где обыграны, надо отдать должное, уже более тонко и мастерски (про вторую половину ван Зайчика ничего не знаю, так что могу что-то недопонимать). Подробнее о тараканах. Или давайте лучше назовём их мечтами. Таковых я выделяю две.
1.
Мечта об идеальной родине.много буквРодину любить надо, это хорошо и правильно, без вопросов. Однако же сложно любить ту действительность, которая нас окружает. И как совместить свои патриотические чувства "с той книжной Родиной, которая для всякого думающего человека давно уже свелась к пейзажу, потому что все остальные столкновения с ней были слишком скучны или страшны" (Д. Быков) - вопрос сложный. Люди с мало-мальски развитым воображением склонны выходить из положения, придумывая себе альтернативную Родину, причем порой так увлекаются, что начинают совершенно искренне верить в её реальность. Автор в какой-то степени попадает в эту ловушку. В какой-то степени - потому что его идеальная Родина, Российская Империя 21 века - всё же находится в мире, параллельном нашему, где судьба её сложилась иначе. Если подробнее, то автор отчего-то невзлюбил идею социальной справедливости и именно её счёл причиной всех нынешних российских бед. И потому придумал идеальное общество, где все счастливы в условиях самодержавия и неравенства. Раз без борьбы справедливости достичь нельзя, а борьба непременно кровопролитна, то ну её, эту справедливость, в пень. Есть же у каждого сверчка свой шесток, на котором он может пребывать в благоденствии, и не важно, что кто-то при этом князь, а кто-то холоп. Мастерски подать эту идею автору не удалось. Его сусально-сахарная империя неубедительна; вместо грамотной экстраполяции мы имеем идеализированную дореволюционную Россию, разве что с новыми техническими примочками. Даже разговаривают герои так же, как сто лет назад.
Возможны спойлерыДата расхождение нашего, неудачного, мира с описанным, прекрасным, приходится на середину 19 века, и автор изящно забывает, что и до этого момента мир вообще и Россия в частности отнюдь не были образчиками спокойствия и благоденствия, и что многократно описанные наши пороки и беды - такие как казнокрадство, самодурство, кумовство, лизоблюдство - происходят из куда более отдаленного прошлого и не советской властью изобретены. Впрочем, и придуманная им реальность недостаточно безупречна, а потому для достижения желаемого контраста автор доводит тот мир, который фигурирует в книге, как наш с вами, друзья, до предапокалиптического состояния, настолько лубочного, что уже не страшно, а смешно. Зато у главного героя есть повод (и возможность) нас всех спасти.
А, ну и духовность. Куда без нее. От одного отрывка у меня прямо-таки челюсть отвисла. Пребывая в работе и ностальгии в заграницах, герой ведёт беседу с коллегой, а думает о нижеследующем: Казалось, разговор должен идти о российской словесности, о том, что она неизмеримо духовнее любой иной, поэтому европейский рынок и принимает ее в час по чайной ложке. «Ты посмотри, – должен был говорить молодой и глупый я, – они даже не знают, что такое, например, любовь. Есть секс и есть брак. В первом главное размеры гениталий, объем бюста, техничность исполнения и все такое. Во втором главное – урегулирование имущественных отношений, особенно на случай смерти или развода. И так постоянно! Вы пишете о неизвестных им вещах!» Не очень молодой и уже умный главный герой не говорит о таких вещах не потому что осознал их неправоту, а потому что не с кем в данный момент, да и занят он важными государственными делами. А в любви он, кстати сказать, дока. О чём см. ниже.2.
Мечта об идеальной женщине.много буквНапомню один бородатый анекдот. Некий менеджер высшего звена приходит с женой на корпоратив. Начинает ей потихоньку показывать кто есть кто в высшей когорте. "А вот это любовница генерального, - сообщает он ей шепотом. - О, а вон та, с которой она разговаривает - любовница первого зама". "А кто та рыженькая, которая к ним подошла?". Муж смущенно молчит и краснеет. "А наша-то лучше всех!" - с гордостью отмечает жена. В общем, вот вам идеальная женщина в представлении Рыбакова.
Полигамия - судя по всему, авторский кинк, и если в "Гравилёте" "большое сердце" главного героя - скорее аномалия, с которой ему и его женщинам придётся смириться, то в "Евразийской симфонии" дело поставлено обстоятельно и юридически обоснованно. Правда, в первой книге автор утверждает, что главное - преодолеть предрассудки, а там все будет шоколадно; хорошего мужчины (который по ходу повествования совмещает государственные деле с моральными терзаниями - этим автор показывает нам, что он порядочный человек) хватит на всех, а женщины, раз уж у них так много общего, полюбят друг друга как сёстры. К моменту перевоплощения в ван Зайчика автор, видимо, начал осознавать, что задача трёх тел в отношениях ничуть не проще одноимённой физической задачи, и в "Евразийской симфонии" личная жизнь главных героев протекает уже отнюдь не безоблачно. Женщины там то и дело не хотят понять своего счастья и разделить его с героем.
UPD. И ещё. Попытка сделать эротику трогательной превращает её в пошлятину. Не знаю уж, всегда это так или только в данном произведении.Ещё одна проблема книги - пресловутый зверь-обоснуй. Что-то мне подсказывает, что расследования так не ведутся. Местами наблюдается прямо-таки детская наивность, вполне достойная рассуждений герой о любви в западных странах.